День матери
Три года назад у меня участились и усилились приступы ненависти к своему материнству. Я стала сразу же грешить на переходный возраст дочери, т. к. это непрекращающееся явление с самого года. В недоумении, растерянная, я кинулась шерстить специальную спасательную литературу.
И, наконец, нашла то, что искала. С радостью поделюсь с вами книгой, которая стала спасательным кругом, благой вестью и навигатором в ближайшее будущее. Найджел Латта, который пишет как про детей, так и про подростков. Названия книг идентичны. Наша называлась «Пока ваш подросток не свел вас с ума». В точку, я была близка к безумию. Если не безумию, то остервенению, истерике, неуравновешенности.
Симптомы усиливались, сбивая все и всех с ног на своем пути.
Бывало, дочь приходила заплаканная и говорила, как ей нудно и грустно, жалуясь на то, что ей нечем заняться. Я по-матерински ее приголубливала, утешала, но не тут-то было:
— Ты ничем не можешь помочь? Ну хоть посоветуй что-то!
— В каком смысле?
— Ты же раньше всегда находила подходящие слова. А теперь мне что, объяснять тебе? Ты же психолог, мама! Не можешь разобраться в проблемах собственной семьи?
На тот момент, самое главное было контролировать свое эмоциональное состояние, ребенок — она, не я.
— Мне очень обидно и неприятно, что ты повышаешь на меня голос и говоришь в таком тоне. Я не могу и не хочу продолжать этот разговор.
— Не можешь? Да ты вообще, когда в последний раз уделяла мне хотя бы минутку своего времени? (Как бы еще вчера, ну да ладно, упустим). Не просто минутку, а как раньше, в детстве, мы гуляли, куда-то ходили, что-то делали. Мне плохо в школе, скучно, я засыпаю на уроках, я получаю ужасные оценки, учительница меня ненавидит. Понимаешь, какого мне? Все, я никуда завтра не иду!
(Моя крыша начинает потихоньку ехать. Еще вчера забрала из школы, купила любимую булку и включила любимую музыку.)
— Не пойдешь в школу, как это?
— Не пойду и все, не заставите!
(Я вскипаю)
— Понятное дело, ты пойдешь!
— Нет!
— Давай спросим у папы, его мнение.
— Ну давай, спрашивай иди!
Я бегу к мужу. Он заходит к ней:
— Что это за дела? Ты пойдешь в школу, не обсуждается.
— Ладно, пойду…
С высокоподнятой головой выходит из комнаты, пристально всматриваясь мне в глаза.
Иду с ней говорить: «Дочь, как это назвать?» «Мам, это не в тебе дело. Просто все рушится, мне надо было куда-то выплеснуть негатив!»
А, вот и первый инсайт — «ничего личного», дело не во мне. Я — просто самый безопасный и удобный канал для стресса, которого бывает в избытке. Отсюда рукой подать до родительского защитного игнора, так что эта версия лишь запасная.
Хорошо бы было узнать про особенности развития подростка, почему это так смахивает на безумство. Кто предупрежден, тот вооружен. Но горькое сожаление и болезненные реакции не отпускают меня, а сразу вспоминаются азы выживания — подобное поведение сейчас следует считать нормой.
Муж утешительно твердит, мол, если мы хотим воспитать личность, то кризис неизбежен. Хорошо, если он не пускается на самотек, не сглаживается в семье, поскольку крушить авторитеты, иногда и родительские тоже, обязательно важно и нужно уметь, чтоб ребенок смог доверять себе, своему уму и своим решения, и взрослому не жить с опаской.
Ничего пока не спасает в пик ссор, где льются претензии и обиды. Но есть ведь и периоды затишья — «после бури», когда куда-то вечером выезжаем, ужинаем вместе, болтаем о том о сем. И вот их и следует использовать с полной отдачей.
Во-первых, учтите и запомните, что подросток все тот же ребенок, который ждет, что его обнимут, утешат, похвалят, развеселят и всегда все простят. Так и поступаем: после ссоры нужно подойти обнять, утешить, пощекотать, побаловать чем-то вкусненьким. Если ссора вышла за рамки дозволенного, можно отправить какой-то мэм, питомца — без комментариев. Дать понять, что его тут любят и ждут его «возращения».
Во-вторых, побольше совместного времяпровождения с чем-то особенно любимым, когда получается — я покупаю ей вкусности, маленькие подарки, делаю сюрпризы, вместе слушаем в машине самое любимое на повторе, обязательно нежимся, при любом удобном раскладе одариваем комплиментами.
Дальше идут телесные радости: щекотка или шуточная борьба, массаж, почесывания, «потягушки». Допустимо даже всякое мелкое хулиганство: неожиданно шутливо пнуть в бок возле двери, поиграть в «падай, если доверяешь», поймать и не пускать, поставить подножку, легонько щипнуть. Все это действует безотказно и стопроцентно выигрышно, нас поглощает непроизвольная радость, трудно становится выдвигать многоходовые ультиматумы, потому что ум кайфует и временно недоступен. Вот и здорово — подросток веселиться и наслаждается моментом именно с вами!
Вот несет мне наушники, я тут же его в ухо, и не только слушать, но и заценить. Вслух, жестикулируя, подтанцовывая. Не вру, мне правда нравится. А как придет со школы, да как что-то смешное расскажет — катаюсь по полу от смеха. Рисует или что-то пишет — я вникаю. Если не понравилось — опущу это и найду поговорить о чем-нибудь другом.
Это вовсе не сложно, сложно с самим собой. С ожиданиями о том, как должно быть или как бывает у других родителей, стыдно даже такое признавать. И тут мне вспоминается фразочка из Интернета: «Вы любили их маленькими, почему же так трудно продолжать любить их подросшими?». Когда дочка была еще совсем маленькой, я знала, что у меня чудесный ребенок, не сравнивая и не ровняясь на других.
Прихожу в себя, смотрю на нее с любящим и спокойным взглядом: у нас все хорошо, у нас замечательный ребенок.
ЗАПИШИТЕСЬ НА КОНСУЛЬТАЦИЮ ПСИХОЛОГА
Трансперсональный психолог, 19 лет опыта, член International Breathwork Foundation, сертифицированный фасилитатор Grof Transpersonal Training.
Смотрите также
Как закладывается отношение к собственной сексуальности, что стоит знать родителям, чтобы ничего не испортить
О том, как близость с малышом оставляет отпечаток в его характере и влияет на последующую жизнь